За свою длинную жизнь чью только роль Тоширо не исполнял. Он был музыкантом, художником, певцом, а тем вот играл роль актера, находя это весьма символичным. Кому-то его новое увлечение казалось недостойным – все тот же Рен не раз с неодобрением отзывался о том, что размахивание смазливым личиком перед толпой еще не значит ее любовь. Лис же в ответ на такие слова со смехом замечал, что ревновать его не стоит и эта толпа – всего лишь скопище душ. Ящер метал убийственные взгляды, кривился, как от протухшего мяса, а Верховный кицунэ от всей души наслаждался доведением до белого каления ближнего своего.
Ах, эти грубые, грубые коллеги. Не понять им чувств истинного гения. Рен – чешуйчатое бревно, Таро – кровожадная псина, Ясуо – вздорный кошак, а Рока так вообще женщина недалекого ума, несмотря на то, что играет с Тоширо в одном театре. Одно утешение в милой Хиде, да вот ведь какая беда – птичка боится лиса.
Лис находил скучным по примеру людей тратить свое личное время для того, чтобы отрабатывать каждую малейшую лицевую мышцу ради горстки монет, выдаваемой хозяином театра в качестве зарплаты. Зачем все это лису, всю свою жизнь играющему чужие роли? Он мог и без лишних репетиций изобразить то, что хотела увидеть толпа, будь то любовь или ненависть. Сыграть силу чувств, оттенить одно преобладающее другими, более слабыми, чтобы накормить ненасытных стервятников, по недоразумению божьему зовущимися людьми. Грязные, отвратительные души порой смердели так, что лис порой клял свой нюх. Но встречались среди этого моря отходов и поистине вкусные души, сравнимые с глубоководными жемчужинами. Как, например, вот эта девушка, которую Абэ не раз видел в театре и которой заинтересовался в качестве своего следующего контрактора.
Кацурахи Аюми, девушка из глубинки, что приехала покорять Столицу. Браво. Тоширо оттолкнулся от дерева и загородил дорогу девушке, дружелюбно улыбаясь.
– Милая девушка, не уделите ли вы минуту своего драгоценного внимания скромному актеру? – Верховный улыбнулся одной из своих самых обаятельных улыбок. Есть он предпочитал впрок – слишком много энергии уходило на поддержание охранной системы в Голубых пещерах. Эта девочка же идеально подходила в качестве еды – юная, с горящим взглядом и ограниченным кругом общения. Приятным бонусом в ней был интерес к театру, и он же был крючком, на который лис собирался ловить девушку.
Актер Абэ был пресыщен женским вниманием и желал отдалиться от взглядов фанаток, Верховный кицунэ же хотел заключить долгосрочный контракт – лет десять-пятнадцать, вот только размениваться на мелкие желания не собирался. Были у него контракторы
– Не желаете ли выпить чаю? – Да, именно так. Он же не хочет, чтобы девушка сочла его маньяком и сбежала раньше времени. – Я пойму, если вы откажете, но очень расстроюсь и буду долго плакать в подушку.
На самом деле Тоширо уже тошнило от собственного образа пафосного актера, который банальными фразами способен уложить любую фанатку. Но он сам придумал подобную легенду и жил под маской прожигателя жизни вот уже десять лет. Кто заподозрит в манерном юноше на сцене Верховного кицунэ, спрашивал себя лис и чокался с Рокой, что порой захаживала к нему в гости. Каппа придерживалась того же мнения, улыбалась и рассказывала о своих поклонниках. Верховный лишь чудом не засыпал во время ее рассказов.